Многие подходы терапии и консультирования проводят различие между «желанием» и «потребностью». Если клиент говорит, что именно он хочет от терапии, то со стороны терапевта было бы логично поставить вопрос так: «Нужно ли это клиенту?» В рамках тех моделей, которые используют такое разграничение, ответ на этот вопрос дают, исходя из оценки личности клиента и его ситуации. В подходе, ориентированном на решение, такого разграничения не делают.
Здесь исходят из достаточной информированности клиента о том, что ему нужно, поэтому основными вопросами, определяющими направление работы, являются: «Каковы ваши лучшие надежды от нашей совместной работы?» и «Как вы поймете, что наша работа была полезной для вас?» Терапевт в ориентированном на решении подходе «децентрирован». Вопрос состоит в том, чего хочет клиент, а не в том, что терапевт думает о том, чего должен хотеть клиент. Именно клиент определяет предпочтительный результат совместной работы. Однако это не всегда просто. Что если ответ клиента на вопрос о «наилучших ожиданиях» нереалистичен? «Что может сделать терапевт в таком случае?» — вопрос, который часто задают практикам, ориентированным на решение. Интересно, что этот вопрос задают гораздо чаще, чем возникают какие-либо трудности. Когда мы спрашиваем клиентов о «лучших надеждах» на нашу работу с ними, они очень редко ориентируются на невозможные результаты. Как правило, клиенты весьма реалистичны в своих ответах.
Общий контракт
Гарри Корман из Мальмё (Швеция) популяризировал идею «общего контракта» (рамочного контракта) в среде специалистов, работающих в ориентированном на решение подходе. Согласно Корману, в общем контракте есть три необходимых условия:
— должно быть что-то, что клиент хочет изменить или что-то, чего он хочет достичь;
— это должно соответствовать законной компетенции терапевта;
— это должно быть нечто, чего можно надеяться достичь в рамках совместной работы терапевта и клиента.
Конечно, в законную компетенцию терапевта входит требование о том, чтобы результат работы носил этичный характер. Так, вряд ли можно считать этичным исход, связанный с самоубийством клиента или причинением вреда другому лицу. Поэтому, по большому счету, только последнее из условий может вызывать некоторые трудности. Но есть ряд способов, помогающих эти трудности преодолеть.
Проблемы, ограничения и жизненные ситуации
То, как формулируется «проблема», требует возможности ее потенциального решения. Проблема определяется как нечто, что потенциально имеет решение, а решение — как состояние, в котором проблема больше не преобладает. Предпочитаемое будущее требует преодоления проблемы. Проблемы и решения требуют возможности существования друг друга. Нельзя иметь одно без возможности другого. Следуя этой точке зрения, мы можем рассмотреть вопрос о том, как следует рассматривать ситуацию, которая не устраивает, но которая не имеет решения.
Если ситуация не может быть решена, то, так или иначе, с этим придется жить. Ситуацию, с которой нужно примириться, лучше описать как «жизненную ситуацию». И, конечно, если приходиться мириться с жизненными ситуациями, мы можем делать это с большим или меньшим комфортом, с большими или меньшими издержками в повседневной жизни. С жизненными ситуациями можно справиться, к ним можно приспособиться, но они не могут быть решены. Следовательно, перед терапевтом встает вопрос, «как поговорить с клиентом с наибольшей пользой?», который, похоже, перепутал проблему и жизненную ситуацию. Чтобы прояснить это, проще всего будет привести пример.
Давайте представим клиента, который, когда его спрашивают о предпочитаемом будущем, отвечает, что для него было бы лучше всего чтобы нежелательное событие прошлого не произошло бы: «для меня единственное, что изменило бы мою жизнь, — это если бы насилие никогда не происходило» или «для меня единственное чудо было бы если бы моя мама не умерла». Очевидно, что никакая терапия не может перематывать назад и переписывать прошлое. Как бы сильно не хотел клиент, но прошлые события не могут быть изменены. И такие описания предпочтительного будущего сами по себе не могут решить проблему.
Два возможных маршрута
В этих ситуациях у терапевта есть два четких пути, по которым он может пойти с клиентом: один более сложный с точки зрения клиента и другой, более тесно связанный с желаемым результатом клиента. И то, и другое начинается с признания – «как сильно бы вам этого не хотелось, я полагаю, что этого не может произойти». Пауза. Клиенты всегда соглашаются с этим, говоря, что их невозможное предпочитаемое будущее действительно нереалистично.
Лучшее, на что ты можешь надеяться
В первом случае такой ответ позволяет терапевту опираться на ответ клиента, спрашивая «если то, что вы хотите не может произойти, как вы думаете, чем наше общение может быть полезно для вас?» В ответ на это клиенты обычно говорят, что хотят узнать как им лучше справляться с ситуацией. Это, в свою очередь, может привести к вопросу о новом предпочитаемом будущем: «Хорошо, тогда представьте, что вы справляетесь с ситуацией наилучшим образом, как вы узнаете об этом?» Каждый ответ, который клиент дает при этом оказывается реалистичным.
Гипотетический вопрос
Альтернативный путь в этой ситуации – спросить у клиента «Хорошо, этого не может произойти. Но если бы это могло произойти, как бы изменилась жизнь для вас?» Когда клиент отвечает на такой вопрос, говоря: «я снова буду жить своей жизнью, я буду более активным, буду иметь больше энергии, буду «более живой» — для него начинает проясняться, что все это потенциально возможно, несмотря на потери, на травму, на трудности, с которыми он столкнулся. «Значит, если вы снова обретете прежнюю жизнь, при том, что нельзя изменить события прошлого, это сделает полезным ваш приход сюда?»
События и последствия
Основное различие, которое полезно иметь в виду терапевту, состоит в том, что никакая терапия не может изменить события жизни, но может изменить последствия этих событий. В отношении потери мы можем работать не с самой потерей, а с изменением чувств клиента и с пересмотром жизненной ситуации после потери. Интересно, что непосредственно к этому движется и сам клиент, когда ему предлагается подумать о том «если бы это было возможным».
Замечание относительно утраты
В случае тяжелой утраты, особенно когда потеря произошла некоторое время назад, но клиент еще не оправился, большинству клиентов было бы полезно получить помощь в понимании того, что пришло время возобновить их нормальную жизнь. Но в такой ситуации прямые советы и интервенции не показывают своей эффективности.
В таких ситуациях иногда кажется, что клиент стоит перед дилеммой. Печаль о потере очень важна, но это означает, что клиент остается застрявшим в проблеме. Восстановление и движение вперед может привлекать клиента, но это может восприниматься и как предательство. В этом случае полезно так формулировать вопросы, чтобы выйти за рамки дилеммы «или-или». Эффективен вопрос, сформулированный в форме «как одно, так и другое». Вот пример такого вопроса: «Представьте, что в вашей новой жизни есть место для мыслей и чувств о потере и место для мыслей и чувств, которые примиряют вас с потерей. Как это будет выглядеть для вас?» Попытки создать такой образ подталкивают клиента к тому, чтобы сделать такую жизнь реальностью, открывающей новые возможности.
Эван Джордж, директор Центра BRIEF Лондон, Великобритания (www.brief.org.uk), автор книг и статей по ориентированному на решение подходу
